Больше всех самолетов в воздушных боях первой мировой войны — восемьдесят — сбил Манфред Рихтгофен (имя и фамилия в данном случае даются для того, чтобы отличать Манфреда от его брата Лотара, сбившего сорок самолетов). Рихтгофен оставил «Записки», в которых так изложил свое мнение о естественном размежевании летчиков в германских воздушных силах:
«Летчиком-истребителем способен быть не каждый. Я знал многих бойких молодых людей, которые, испытав себя в роли воздушного бойца, бросали авиацию. Летчик-истребитель обычно проходит следующие стадии: юным пилотом он горит желанием сражаться, иметь успех. Он берется за дело горячо, но попадает под обстрел опытного англичанина. Тут юный задор выдыхается; летчик осознает опасность, борется больше не с противником, а со страхом. Честный воин приходит с искренним докладом, но многие занимаются самообманом и продолжают летать. Они принимают участие в воздушных боях, стараются даже помогать другим в беде, но сами никогда не нападают. Только ничтожный процент преодолевает порог, обязательный для настоящего истребителя, и только этот процент дает асов».
Немецкие асы в своем подавляющем большинстве были индивидуалистами, «охотниками» за одиночными. самолетами противника и не проявляли большой активности. Своим опытом они предпочитали не делиться, полагая, что он добывается каждым истребителем в бою, где «лектором» является противник. Рихтгофен, будучи еще молодым летчиком, спросил у «основателя немецкой тактики боя» Белке (40 сбитых самолетов), как ему дается успех. Ответ был кратким: «Это очень просто. Я подхожу близко к своему противнику, тщательно целюсь, а потом он падает».
Только из последующей практики боев Рихтгофен понял то, что не может дать теория или рассказ ветерана, понюхавшего порох, — как определить это «близко» и как «тщательно целиться» под ответным огнем, избегая его. «У большинства понятие о 50 метрах весьма растяжимо, — писал он. — Мне приходилось расспрашивать молодых летчиков, за которыми я наблюдал во время полета. Они мне говорили, что подлетали к противнику на 10 метров. Я не преувеличу, если скажу, что к 10 метрам можно было свободно приписать еще два нуля».