По французским данным, первый воздушный бой в истории авиации Франции произошел 5 октября 1914 года, в котором летчик Франц с механиком Кено (летевшим в качестве наблюдателя) на самолете сбили выстрелами из карабина германский самолет «Таубе». 28 октября капрал Штрибик с наблюдателем Давидом на «фармане» в ходе воздушной разведки заметили самолет противника на высоте 1500 метров, приблизились к нему незамеченными (экипаж «таубе» был увлечен осмотром местности), летчик положил ручной пулемет на борт кабины и с одной очереди поразил неприятельского пилота. Личное оружие в воздушных боях применялось французами примерно до осени 1915 года. Скудным поражающим возможностям самолетов подчинялась тактика. В воздухе сражались в основном двухместные самолеты-разведчики. Кроме ружейного огня во всех флотах воевавших государств предполагалось сбрасывание зажигательных бомб и стрел на противника, летящего ниже.
3 ноября 1914 года летчик сержант Гарро (до войны первым перелетел через Средиземное море) подал идею о создании одноместного истребителя, вооруженного пулеметом, стреляющим через винт. Идея, сформулированная на основе проведенных опытов, была реализована на практике. 26 февраля 1915 года Гарро встретил отряд самолетов противника, осуществлявший бомбометание. Он поочередно атаковал четыре цели, выпустив в них пять обойм с дистанции 50 метров. Бомбардировщики спаслись бегством. В апреле 1915 года Гарро огнем из пулемета сбивает три первых германских самолета. Новое оружие вызвало к жизни новую тактику боя: атакующий самолет сближался с целью по линии огня. Эта тактика сохранилась до сегодняшнего дня.
Французскую школу воздушного боя проходили русский ас А. Казаков, сбивший в ходе стажировки у союзников четыре самолета, Е. Крутень, добившийся стольких же побед, И. Орлов, поразивший два неприятельских самолета, а также еще несколько известных русских летчиков. Евграф Николаевич Крутень в брошюре «Военная авиация во Франции» писал о том, что девизом французских истребителей служит «бить воздушного врага там, где он есть: сначала завоевание господствующего положения в воздухе над действующим фронтом, а потом хозяйничанье в его ближнем и дальнем тылу и, наконец, разрывание самого муравейника — уничтожение авиационных заводов и аэродромов». Французы считали, что в бою надо нападать первому, учитывая «мертвые» сектора обзора и стрельбы противника, подходя в упор для надежного огня. Они делали ставку на отточенный пилотаж, военную хитрость, а также признавали импровизацию в бою (особо это качество отмечалось у Гипемеpa), слияние артистизма с храбростью.
Анализ противником достоинств французской школы был более критичным. Германский ас Рихтгофен давал своим «воздушным оппонентам» такую характеристику: «они любят ставить западни, нападать врасплох. В воздухе это сделать нелегко, а избежать ловушку можно, так как спрятаться особо негде, а невидимый самолет еще не изобретен. Поэтому попадаться на такие хитрости обречены только новички. Впрочем, галльская кровь иногда себя проявляет, и тогда француз атакует. Но и в этом случае французскому наступательному духу не хватает настойчивости».
Французы к концу войны имели 750 летчиков-истребителей (из 1500 воевавших летчиков всех специальностей, которые, по их данным, сбили 2019 неприятельских самолетов. Асов, то есть летчиков, сбивших 10 и более самолетов, было 52. Общее количество сбитых французскими асами самолетов — 908. Таким образом, 7 процентов летчиков сбили почти половину (из общего числа пораженных) вражеских самолетов. Кроме «аса всех асов» Фонка, остальные командиры эскадрилий «питали отвращение» к групповым действиям. Де-Шавань писал: «Потребовался усиленный нажим со стороны командования, чтобы прибрать к рукам неповиновавшихся и прибегнуть к «героическим мерам». Лишь когда такие летчики, как Мадон и Оже, были сбиты, удалось добиться некоторого перелома, но справиться с французскими индивидуалистами было не так легко. Наказания, как правило, не достигали цели. Пришлось, чтобы заставить истребителей подчиняться воздушной дисциплине, отдать приказ стрелять в ослушников.